Как стать молодым экстремистом? Быть «золотой молодежью», слушать хардкор и носить клетчатую панамку. Так считают российские силовики, чей опыт перенимают в вузах Гродно. После протестов 2020 года администрации университетов начали бороться с «молодежным экстремизмом». Редакция Hrodna.life посмотрела, как разворачивается эта борьба.
Пятый год ищут «экстремистов»
В Гродно — три вуза: Гродненский государственный университет имени Янки Купалы, Гродненский государственный медицинский университет, Гродненский государственный аграрный университет. Борьбу с демократически настроенной молодежью там усилили в 2020-м: через исключения, увольнения и то, что называют «воспитательной работой со студентами».
Купаловцы, студенты меда и аграрного с 2020 года регулярно слушают от членов «информационно-пропагандистских групп» материалы, которые пишут силовики. Студентам рассказывают, что такое экстремизм, терроризм и нацизм и что будет за поддержку этих течений. Перечисляются статьи и примеры наказаний. Называется статистика раскрытых «преступлений».
Определение «экстремизма» занимает несколько страниц А4. Например, организация массовых беспорядков и захват государственной власти. Особо силовики сконцентрировались на «молодежном экстремизме»: «Он предполагает непримиримость к инакомыслящим, а также стремление к созданию тоталитарного сообщества, основанного на подчинении».
Слушает хардкор и любит химию
Сейчас активизировалась деятельность «радикалов» — скинхедов, фанатов, неонацистов, утверждают силовики в документе для членов информационно-пропагандистских групп за апрель 2025 года, размещенном на сайте гродненского медвуза. В нем разместили портрет «молодого экстремиста».
Согласно силовикам, «молодой экстремист» сочетает:
- возраст от 14 до 20 лет, чаще мужского пола;
- средний или ниже уровень интеллекта;
- проблемы в семье (родители в разводе, злоупотребляют алкоголем, присутствует бытовое насилие);
- отклонения в поведении (садизм, мазохизм, т. н. селфхарм (самоповреждения. — Прим. ред.), живодерство, вандализм), а также сексуальные девиации.
Чтобы вычислить «экстремиста», будут обращать внимание на нецензурные выражения, неуважение к традиционным ценностям, повышенную возбудимость, нелюдимость, наличие синяков, грубую обувь. Если увидят сразу несколько пунктов, посчитают, что студент — участник деструктивного движения.
Идеи неонацизма, эстетика третьего Рейха, увлечение скулшутерами (от англ. «школа» и «стрелять». — Прим. ред.) в текстах силовиков соседствует с любовью к hardcore и black metal и одеждой в стиле Casual или Military. Изображение свастики и черного солнца вызовут такую же обеспокоенность, как и клетчатая кепка, берцы и изображения викингов из скандинавской мифологии.
«Среди отличительных предметов гардероба выделяются: головные уборы (панамы, шотландские клетчатые кепки), тенниски, толстовки с капюшоном, куртки-бомберы, брюки милитари или карго, подтяжки, ботинки с высоким берцем (белая или красная шнуровка)», — сказано в документе.
Ролики с обожествлением убийств стоят в одном ряду с интересом к химии — предполагается, что студент может приготовить зажигательную смесь.
В «группы риска», считают в документе, входят родственники «вовлеченных» в деятельность радикальных структур, люди с низкой самооценкой и протестными настроениями, спортсмены, люди, склонные к смене религий, с повышенной внушаемостью, с депрессией, увлеченные контркультурой, «деструктивными» молодежными субкультурами.
Массовая ксенофобия в Беларуси?
Похожий портрет «молодого экстремиста» в материалах, размещенных на сайтах ГГАУ и ГрГУ.
— студенты из неблагополучных семей, с низким социально-экономическим статусом, недостаточным интеллектуальным уровнем, имеющим склонность к трансляции девиаций (алкоголизм, наркомания, физическое и морально-нравственное насилие);
— «золотая молодежь», склонная к безнаказанности, вседозволенности, экстремальному досугу;
— молодежь, имеющая склонность к агрессии, силовому методу решения проблем и споров, с неразвитыми навыками рефлексии и саморегуляции;
— носители молодежных субкультур, участники неформальных объединений и склонных к девиациям уличных компаний;
— члены экстремистских политических, религиозных организаций, движений, сект.
В памятке, адресованной родителям студентам ГГАУ, говорится о всплеске массовой ксенофобии, «связанной с миграционными процессами, этнической монополизацией малого и среднего бизнеса, огромным количеством гастарбайтеров, занимающих рабочие места и способствующих обвалу цен на рынке труда, разным менталитетом граждан». Мигранты и гастарбайтеры в Беларуси? Дело в том, что исследования, которыми оперируют беларусские силовики, во многом основаны на российской реальности.
В Беларуси работают по российским методичкам
Как минимум в пяти документах, размещенных на сайтах университетов Гродно, упоминаются «молодые россияне» и российские регионы. В памятке для родителей есть ссылка на опрос сотрудников подразделений по противодействию экстремизму различных регионов России.
В том же документе речь идет о «скинхедах» и «исламистах»: «Сюда же примешиваются ненависть к существующей власти, которая, по мнению экстремистов, попустительствует жизнедеятельности „виновников“ всех российских бед, что приводит к еще более широкому распространению экстремистских идей. Именно эти идеи становятся фундаментом образования неформальных экстремистских молодежных группировок».
Беларусь все больше втягивается в орбиту России, считает Вадим Можейко, беларусский политический аналитик и консультант. Поэтому, когда беларусским государственным органам нужны образцы, они смотрят не на европейский или американский опыт, а на российский. Даже если там идет речь о базах скинхедов, не актуальных для Беларуси.
— Дело не в том, что мы какие-то русофобы, против всего российского, и что надо запретить таблицу Менделеева, потому что он русский. Речь о том, что во многих областях российский опыт совершенно политизирован, абсурден и низкокачественен. Выявление экстремизма — яркий пример этого. Длинноволосый — опасный экстремист. Без волос — тоже экстремист. Получается, в какую сторону волосы не растут, все равно экстремист. Это смешно до тех пор, пока не абсурдно, — рассуждает Вадим Можейко.
Проблема в том, что пока специалисты рассказывают, что человеконенавистнические идеологии — это плохо, российская власть проповедует другое. «[В России говорят, что] геи, чайлдфри — нелюди, весь Запад такой, вся Европа, про украинцев вообще речи нет — все это попадает под настоящее определение экстремизма. Но сказать это на официальном уровне в Беларуси невозможно. Отсюда лживое мышление и поиск несуществующих абстрактных волосатых экстремистов».
В университетах — формальный подход?
На пятый год борьбы с экстремизмом университеты планируют разработать и внедрить комплексы образовательных программ, которые будут направлены на профилактику терроризма и экстремизма, укрепление установок толерантного сознания и поведения среди молодежи. Правовому воспитанию студентов будут учить на ОБЖ, а культурному и историческому наследию других народов — на истории, литературе, на курсах, воспитательных часах и индивидуальных встречах с социальными педагогами. Так сказано в методичке по профилактике экстремизма в подростковой среде, размещенной на сайтах ГГАУ и ГрГУ.
Зачастую эта работа ведется только на бумаге, вспоминает Вадим Можейко свой университетский опыт. Случилось правонарушение в университете, которое зафиксировала милиция, — она пишет университету, чтобы там провели беседу — университет пишет, что провел. Преподаватели саботируют работу не только из лени, но и потому что понимают, что это чушь.
— Когда ничего настоящего не проводится, очень удобно скачать в интернете какую-нибудь российскую брошюру по борьбе с экстремизмом и ей отчитаться. Надо понимать, что далеко не по всем методическим материалам кто-нибудь с живыми студентами разговаривал, — считает эксперт.
Студенты получают реальные сроки
Другая ситуация с силовиками — от их внимания учащиеся получают реальные проблемы. Исходя из приведенных документов по борьбе с «экстремизмом» ясно, что силовики отсматривают соцсети студентов — аватары, видео, подписки. Как они сами отчитываются в материалах для идеологов, в 2024 года задержали пять несовершеннолетних за распространение экстремистских материалов.
Сотрудники инспекций по делам несовершеннолетних работают со школьниками, которые сняли «зигование» у костра и написали пост про Бандеру. Учащихся судили и будут судить за оскорбление Лукашенко в чате, срыв красно-зеленого флага и сообщения в бот «Беларускага Гаюна».
Также власти рассказали о раскрытии в 2024 году деятельности «группировки «Карательный батальон». Она якобы состояла из беларусских неонацистов и запугивала и избивала жителей районного города, планировала убийство представителя органов власти и управления и подрыв объекта инфраструктуры. Ее участники задержаны.
Влияние российской идеологии и ее распространение может приводить к формированию нездоровых и «вполне себе» нацистских взглядов, считает Вадим Можейко: «Зигующие считают, что мы единое славянское братство с русскими? Или что Беларуси надо в Евросоюз вступать? Вполне может быть, что люди обслушаются российской пропаганды и решат, что не русские — нелюди, и начнут «зиговать». С настоящими неонацизмом, экстремизмом бороться надо. Но надо разбираться в первопричине».
Причины экстремизма нашли в воспитании
Наряду с убеждениями родителей и сверстников причинами заинтересованностью «экстремизмом» власти называют стресс, повышенную внушаемость, буллинг в школе.
Встречается мысль, что проблемы с эмоциями, которые ведут к увлечению «экстремизмом», возникают из-за культуры воспитания. «Иными словами, родительские «не плачь, не кричи, успокойся, будь мужчиной» и т.д., кроме известной пользы, приносят еще и определенный вред», — сказано в памятке о профилактике экстремизма.
Чтобы студенты не интересовались «экстремизмом», им планируют повышать жизненные возможности и снижать чувства незащищенности, невостребованности, создавать среду для взаимодействия. На практике их ждут субботники, просмотры пропагандистских фильмов и создание Молодежных отрядов охраны правопорядка, которые «стучат» на курящих в общежитии.
Вадим Можейко советует студентам не ограничивать свой кругозор тем, что говорят в беларусском университете. Понимать, что разнообразие и любая длина волос — это нормально, но беларусская действительность хочет причесать всех под одну гребенку. Дальше есть две стратегии — мимикрировать под толпу или бороться за индивидуальность.